ДЕТСКИЙ БИЛЬЯРД
Шарики – маленькие и красные, с белыми номерками – раскатились по полю детского бильярда – и сосед воскликнул радостно: Ого!
…сидел за монитором, писал, когда звонок в дверь вырвал тебя с мясом из недр очередного рассказа.
Открыл: на пороге сосед:
- Слушай, Сань, заменить замок на электрощитках хочу…
- Сам будешь делать?
- Да что тут делать! Пять минут. Вот пара ключей тебе новых.
Блестящие ключики на кольце, скреплённые ещё бумажкой летят в пепельницу, никогда не использовавшуюся по назначению, что стоит на банкетке, полная всяких мелочей.
- Сейчас Пух болгарку привезёт, и вжик-вжик, два момента.
Пух – одноклассник, прозванный так за уютную полноту, и внешность, схожую с Винни-Пухом.
Сосед всегда избыточно жизнерадостен, шумен; он высокий, крупный…
Стоя в дверях, болтали.
- С ремонтом-то закончил?
- Ага.
- А что у тебя за мастер был, я не понял. Как ты его – Джон что ли называл?
- Да югослав. Но так давно живёт в Москве… В общем, натурализовавшийся югослав.
- А суд?
- Всё позади, слава Богу. Меня знаешь, что достало? Эти придурки с седьмого не раз нас заливали, но по мелочи; а тут… Стою как-то в дверях, уж не помню, как и что, и мимо этот их сынок ублюдочный ползёт с сигаретой. Останавливается, заглядывает, и говорит: Сильно мы вас залили? Ещё бы, отвечаю. А он: – "Ну, ну!", и дальше пошёл. Нет, если бы зашёл по-человечески решить – понятно, а тут я взъерепенился, да и Рогужская моя говорит: всё, давай судиться…
- Да, это канитель. Помню, у меня жена с соседями судилась. Давно, правда, было, в Калуге, то же тягомотина – вспоминать страшно.
Сосед живёт в гражданском браке с женщиной, которую называет по фамилии; у вас – малыши, и их девочка только пошла в сад, куда уже третий год ходит твой малыш.
- Как дочка? Нормально в сад пошла?
- Ты знаешь – тьфу-тьфу-тьфу… Пока беспроблемно.
- Я своему бильярд на день рожденья купил – хочешь глянуть?
- Ну, конечно.
Сосед проходит.
- Разуваться?
- Брось!
Бильярд установлен на выдвижном столике детской кроватки: сложно устроенной, с ящиками для игрушек внизу…
Сосед, любящий всамделишний бильярд, хватает маленький кий, ударяет…
- Кайф!
- А тут, знаешь, идут шары: я пробовал и «свояки» и «штаны»…
- Так физика та же…
Он бьёт ещё несколько раз.
Забавно, наверно, со стороны: два немолодых мужика около детского бильярда.
- Жаль, малыш конструктор больше оценил. Тоже на день рожденья купил. Я думал – на бильярде сражаться будем.
Сосед, извинившись, отвечает на звонок.
Потом:
- Ладно, Сань, Пух уже подъехал. Пойду. Ключ, в общем, тебе отдал.
Прощаетесь в дверях, и ты возвращается к монитору.
Малыш играет в саду – представляешь его с другими: что-то строят, балуются, гоняют машинки: день дождлив, и гулять едва ли поведут.
Жена в офисе. А ты садишься дописывать рассказ о маме, попавшей в больницу, и сегодня, когда пойдёшь узнать о состояние в палату интенсивной терапии, не уверен, что пустят повидаться.
КАК НЕ ВЕРИТСЯ ВО МНОГОЕ…
Сразу после прогулки, где вёл себя, как всегда активно, малыш занемог - его тошнило, он выглядел бледным и испуганным. Второй раз рвало за пять крохотных лет его жизни.
Давали пить воду, малыш захотел полежать у бабушки, бывшей в больнице, и отец, укрыв его верблюжьим тёплым одеялом, читал – читал детские весёлые рассказы, не особенно вникая в них, видя, как малыш успокаивается, отходит.
Он побежал к компьютеру потом, хотел смотреть мультики, но его снова вырвало – прямо на клавиатуру (о! чёртова эта зависимость от физиологии – не преодолеть, не изменить!).
Ночь выдалась беспокойней беспокойного, малыш метался, хотя жара не было, муж говорил о необходимости вызвать скорую помощь, жена отнекивалась – мол, в больнице ещё что-нибудь подхватит, ничего страшного, просто отравился…
Утром вызвали, однако. Обстоятельный пожилой врач, седой, лысоватый, расспрашивал долго прежде, чем взялся за осмотр, и действительно предположил просто пищевую интоксикацию – необходимости госпитализации нет; сделали укол но-шпы…
Малыш плакал, врач говорил, что для пятилетнего реакция слишком бурная; всё скручивалось в комок в сознанье отца; и, когда скорая помощь уехала, достал старую клавиатуру – без компьютера, как без рук; но переходник был нужен, так не подключить.
Пошёл сперва в продуктовый магазин, где выгородка была при входе, торгующая всякой технической всячиной, но – закрыта без объяснений.
И двинул тогда к дальнему магазину, что был на бульваре: осенне роскошным, где зыбким золотом точно курились древеса, и не требовалось знать их имён – в силу предложенной красоты.
Её и не замечал – бежал, думая о малыше, о маме в больнице, и то, что в голове крутился популярный мотивчик, было досадно, отвратно даже.
Потом прослоилось – семь лет старой клавиатуре, неудобная, но ладно; и вот стеклом блеснул магазин, и отсек был обширный перед основным помещением, где и спросил необходимое.
Объяснял на пальцах, сказав, с извиняющейся улыбкой: Увы, я компьютерный лох, но поняли – привыкли и к таким.
…а малыш дома воскликнул: "Папа, гулять! Пойдём скорее – там Дима и Денис уже".
Отцу надо было отправить пару писем срочно, и…
- Ладно, малыш, собирайся.
Но пока одевались и Дима, и Денис были уведены, малыш немного погонял мяч – сначала с отцом, потом один…
По роскошной, нападавшей листве возвращались домой, и малыш был так весел, что не верилось в приезжавшую несколько часов назад скорую помощь.
…как не верится во многое, что является реальностью.
