* * *
Шуберт на пыльной лестнице старого
Дома, к себе не решается
Он подняться – лицо усталого
Нищего в смерти уже отражается.
Ибо смерть, устроившись в колченогом
Кресле ждёт его, не дождётся –
Прекрасна, как девушка – в мире убогом
Знает: кроме неё нету солнца.
* * *
Аве Мария… так душу вверх
Поднимает, и человек
Будто безгрешным становится, будто
Снова в детство уводят маршруты.
А Шуберт щурится сквозь очки,
И боль от жизни палит зрачки.
* * *
На скрипучей лестнице дома замирает; пыль серовато слоится, и узор поручней истёрт…
Подслеповатые глаза щурит Шуберт, вглядываясь в известную неизвестность…
Всюду неизвестность ему – где вспыхнет музыкальный светоч он не знает, но Ave Maria звучала уже, томила такой благодатью, которую не выдержит сердце, и сколь звуки верно отобразили то, что слышала душа?..
Сегодня просто скрип лестницы под ногами, ступени прогибаются, рука едет вверх по поручню… И ключ, где ж этот ключ? Вечно заваливается куда-то… А в комнате девушка – откуда она здесь? Прекрасна, бела…
Ах, да это смерть! Смерть пришла за ним в обличье девушки, смерть, наконец, избавит его от оболочки телесного мешка, от этих смешных нелепых очков, от пыли и бюргерской серости, от переулков, которыми гонит жизнь! Смерть уведёт его в чистое царство звука, где он сможет вне времени, вне пространства впитывать музыку, делясь ею с ангелами…
Но… где ж девушка-смерть?
Нет её, показалось…
И значит остаётся – пока – остаётся всё по-прежнему – скудость земли и роскошь звука, убогая комната, напоминающая утлую лодчонку, и невероятный всплеск музыкального счастья, безденежье и ненужность денег – там, где бывает он…
ШУБЕРТ ЩУРИТСЯ
Шуберт щурится сквозь очки,
Боль от жизни лучами входит в зрачки.
Аве Мария, как свет, звучит.
Седьмая симфония к цели летит.
Скрип ступеней и серая пыль,
И скудна весьма композитора быль,
Но это внешнее, а внутренне – рай.
Внешнего, Шуберт, не замечай.
Щурится Шуберт на этот мир,
Где бесплатным ни хлеб не бывает, ни сыр,
Где слёзы не стоят совсем ничего,
Солёное их вещество.
Шуберт в небесных гуляет полях,
И знает много об астральных мирах,
Откуда яркие шли лучи,
И души его ласкали зрачки.
* * *
Нежный, нелепый
Шуберт…
Музыка, знаешь,
Губит.
Музыка жизнь дарует…
Вот золотые струи…
Музыка
Жизнь отбирает…
Нежно
Во смерть погружает…
* * *
Жизнь с музыкою, как смиренье,
Как бедность, и благой восторг.
Как Шуберту без вдохновенья?
Оно – как небом данный торт.
Сколь нищета занятна, Шуберт?
Её изведаны слои…
И данность снова приголубит,
Но – когти выпустив свои.
