Беседы с Клинтоном показывают, как Ельцин превратил Россию в полуколонию

Публикация разговоров Бориса Ельцина и Билла Клинтона не была согласована с российской стороной – американцы вообще не привыкли считаться с мнением других. Однако в данном случае нам даже полезно узнать о том, как разговаривали два президента. Это позволяет лишний раз оценить то, как низко пала наша власть в 1990-е.

Библиотека Клинтона (а это по сути архив всех документов, связанных с деятельностью человека, занимавшего пост президента США в 1993–2001 годах) опубликовала на своем сайте около 600 страниц расшифровок переговоров Билла Клинтона с Борисом Ельциным с апреля 1996 по конец 1999 года.

Конечно, американцы опубликовали не все, что у них есть, но большая часть переговоров теперь рассекречена. Это и личные переговоры, и телефонные беседы двух президентов. Наибольший интерес и в России, и в мире вызвала расшифровка разговора по телефону от 8 сентября 1999 года – через месяц после назначения Владимира Путина премьер-министром. Тогда ожидалось личное знакомство Клинтона и Путина на саммите Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества в новозеландском Окленде, и Ельцин счел необходимым рассказать президенту США о человеке, которого он выбрал своим преемником:

«Я бы хотел кратко рассказать тебе о нем, чтобы ты представлял, что это за человек. Я долго раздумывал над тем, кто в 2000 году станет новым президентом России. К сожалению, подходящих кандидатов у меня на примете не было. Наконец такой человек нашелся – Путин. Я ознакомился с его биографией, посмотрел, чем он увлекается, с кем водит дружбу и так далее. И выяснил, что это надежный человек, досконально разбирающийся в порученном ему деле. При этом он обстоятельный, сильный и очень общительный. Он легко устанавливает хорошие отношения и идет на контакт с партнерами. Я уверен, вы с ним поладите, он настоящий профессионал. Я практически убежден, что в 2000 году он получит поддержку. Соответственно, мы работаем над этим».

Клинтон сразу никак не отреагировал на характеристику Путина, данную Ельциным, и только в конце беседы сказал, что «мы с Путиным уже хорошо пообщались (у них был телефонный разговор), и я с радостью побеседую с ним в Окленде. Мы будем поддерживать близкий контакт».

Путин стал лишь одной из тем разговора – в основном говорили о двухсторонних отношениях, в том числе и работе над СНВ-3 – но понятно, что сегодня именно этот рассказ Ельцина привлек наибольший интерес. Хотя Ельцин и не сказал ничего такого, что он не говорил тогда о Путине публично и в России, все же сам факт обсуждения главой России качеств своего премьер-министра с руководителем чужой державы вызывает, мягко говоря, удивление.

Но это если смотреть на те события из 2018 года. В 1990-е такое отношение Ельцина к американцам не вызывало удивления.

Потому что начиналось все еще хуже.

Достаточно напомнить, что 8 декабря 1991 года Ельцин из Беловежья позвонил Джорджу Бушу – старшему, чтобы сообщить о том, что СССР ликвидирован. Причем он сделал это до звонка президенту Союза Горбачеву, о чем сам же и сообщил в конце разговора американскому президенту (стенограмма этого разговора давно уже опубликована):

«Господин президент, должен сказать вам конфиденциально, что президент Горбачев не знает об этих результатах. Он знал о нашем намерении собраться – собственно, я сам сказал ему о том, что мы собираемся встретиться. Конечно, мы незамедлительно направим ему текст нашего соглашения, так как, безусловно, он должен будет принимать решения на своем уровне. Господин президент, я был сегодня с вами очень и очень откровенен. Мы, четыре государства, считаем, что существует только один возможный выход из сложившейся критической ситуации. Мы не хотим ничего делать втайне – мы немедленно передадим заявление в прессу. Мы надеемся на ваше понимание».

Так что после такого любые разговоры Ельцина с американскими руководителями не могут вызвать удивления. В опубликованных беседах с Клинтоном Путину посвящена еще часть разговора в Стамбуле от 19 ноября 1999 года (это была их последняя личная встреча в качестве президентов).

Президент США спросил Ельцина, кто одержит победу на выборах.

– Путин, конечно. Он будет моим преемником. Он демократ и знает Запад.

– Он очень умен.

– Он жесткий. У него есть внутренний стержень.

Я сделаю все возможное, чтобы он победил – на законных основаниях, конечно. И он победит... Он продолжит выбранное мною направление в демократии и экономике и расширит контакты России. У него есть энергия и ум, чтобы добиться успеха.

Понятно, что американцев волновали не качества нового президента, а то, будет ли он продолжать курс Ельцина – то есть вхождение России в западный мир на правах младшего партнера.

Впрочем, тогда у них уже не было уверенности и в том, что сам Ельцин так уж тверд в своем стремлении не злить США. Все-таки в 1998–1999 годах произошло уже немало событий, демонстрировавших, что российская власть меняет свое отношение к Вашингтону. После дефолта августа 1998-го премьер-министром стал совершенно несимпатичный американцам Евгений Примаков (он до этого три года был главой МИДа – совсем не таким, как его предшественник Козырев). Стремительно теряли свои позиции в российской власти откровенно прозападные либералы.

Да и сам Ельцин стал позволять себе публичную критику Америки. В декабре 1999-го Ельцин в Пекине перед началом встречи с китайским лидером резко отчитал Клинтона, который «много о себе возомнил», и заявил, что «как мы с Цзян Цзэминем решим, так и будет». Понятно, что это была бравада – но как это было не похоже на прежнего Ельцина, того, с которым «друг Билл» привык иметь дело.

О характере их отношений лучше всего свидетельствует запись беседы на завтраке в Кремле 21 апреля 1996 года и телефонного разговора спустя две недели. Во время визита Клинтона в Москву Ельцин начал рассказывать ему о предстоящих через два месяца выборах:

«Давайте поговорим о предвыборной кампании. В американской прессе звучат предположения, что людям не стоит бояться коммунистов, что это хорошие, достойные и честные люди. Я призываю не верить этому. Больше половины из них – фанатики, они разрушат все. Это означает гражданскую войну. Они отменят границы между республиками (бывшего СССР). Они хотят забрать Крым, у них даже есть притязания на Аляску...

Есть два пути развития России. Мне не нужна власть. Но когда я почувствовал угрозу коммунизма, то я решил, что я должен идти. Мы этого не допустим».

То есть руководитель России запугивает американцев возможной победой Зюганова – в России начнется гражданская война, у Украины заберут Крым, выдвинут территориальные претензии к США. Неважно, верил ли сам Ельцин в то, что говорил (он лишь повторял риторику антикоммунистической пропаганды, которую тогда вовсю раскручивали олигархи и обслуживающие Кремль прозападные либералы). Важно, что он рассказывал об этом американскому руководителю. Зачем? Чтобы добиться от США поддержки на выборах? Но она и так была ему гарантирована – вплоть до того, что в Москве работала группа американских политконсультантов. Нет, Ельцин хотел выбить из США денег, о чем впрямую и сказал Клинтону в ходе уже телефонного разговора 7 мая.

– У меня есть еще один вопрос, Билл. Пожалуйста, пойми меня правильно. Билл, для моей избирательной кампании мне срочно нужен кредит в 2,5 миллиарда долларов.

– Позволь спросить: разве не было достаточно помощи Парижского клуба по реструктуризации долга России? Я думал, что это привело к притоку в вашу страну нескольких миллиардов долларов.

– Нет, они придут только во второй половине года. А в первой половине у нас будет только 300 миллионов по условиям МВФ... Но проблема в том, что мне нужны деньги для выплаты пенсий и зарплат. Без решения проблемы пенсий и зарплат будет очень сложно вести эту избирательную кампанию.

Вот так вот – дайте денег, а то придут страшные коммунисты и отберут у вас Аляску.

Американцы денег не дали, но сделали так, чтобы МВФ быстрее выделял обещанные России транши. Была, правда, еще мутная история с отправкой в посольство США в Москве полумиллиарда наличных долларов – якобы для обмена старых стодолларовых купюр. Предназначение этих денег тоже весьма интересно, часть их могла ведь в итоге оказаться и в «коробке из-под ксерокса». Впрочем, и так понятно, что «иностранное вмешательство в выборы» – это про Россию 1996 года, а не про США 2016-го. Причем по просьбе главы того государства, в дела которого вмешиваются.

Собственно говоря, главный урок публикации переговоров Клинтона и Ельцина как раз в этом – еще раз увидеть разницу между суверенным государством, которым сегодня является Россия, и той добровольной полуколонией, в которую ее превратили тогда.

Петр Акопов