Как научить Европу уважать Россию

Беспрецедентно жесткие высказывания в адрес Евросоюза делает глава российского МИДа Сергей Лавров - прежде всего, конечно же, из-за новых санкций в адрес России. Не исключено, что речь может идти вплоть до полного замораживания контактов между Москвой и Брюсселем. На первый взгляд, ЕС должно быть все равно, Россия мало нужна Европе. В реальности все ровно наоборот.

В последнее время возникало ощущение, что европейские коллеги воспринимают Москву не как партнера по переговорам, а как пиньяту. Игрушку из папье-маше, набитую конфетками, которую можно и нужно побить для того, чтобы конфетки оттуда высыпались. И Европа постоянно бьет – за неимением иных способов санкциями. За дело Навального, за Украину, за Солсбери, за вмешательство в американские выборы. Скоро так дойдет и до введения санкций за то, что у Ангелы Меркель ноготь сломался.

По ценностям, а не интересам

Мотивы такого поведения были понятны.

Во-первых, ЕС действительно не видел в России равноправного партнера, с которым можно вести дискуссию. «Они привыкли говорить с Россией свысока, как с младшим партнером, поучать нас. Кроме того, ими часто движут не прагматические интересы, а их ценности, которые они хотят продвигать», – поясняет газете ВЗГЛЯД политолог, доцент РГГУ Вадим Трухачев.

Распространявшие «либеральные ценности» западные элиты слишком долго смотрели в эту бездну, и теперь она смотрит из них – в ряде европейских стран ценности начинают превалировать над национальными интересами. А стремление «научить демократии» подменяет собой принцип сосуществования, на котором долгое время основывались международные отношения в столь противоречивом и многообразном мире, как наш.

Во-вторых, санкционное избиение России было нужно европейским элитам и по внутриполитическим причинам – для того, чтобы повысить роль Брюсселя. «Евробюрократия стремится взять инициативу во внешних вопросах и ищет для этого своего рода дипломатический полигон. Критика России имеет больше всего шансов собрать консенсус в ЕС, что и является причиной такой риторики», – говорит газете ВЗГЛЯД старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Офицеров-Бельский.

Непонятно было другое – почему Москва это все терпит? Журналисты, политологи и некоторые политики призывали Владимира Путина занять более жесткую позицию в диалоге с ЕС. И, по всей видимости, российские власти (чье терпение, как это кому-то не покажется странным, тоже не беспредельно) обозначили готовность вообще отказаться от этого диалога.

«Те люди, которые отвечают за внешнюю политику на Западе и не понимают необходимости взаимоуважительного разговора... Наверное, мы должны на какое-то время перестать с ним общаться. Тем более что Урсула фон дер Ляйен (глава Еврокомиссии – прим. ВЗГЛЯД) заявляет, что с нынешней российской властью геополитического партнерства не получается. Так тому и быть, если они этого хотят», – заявил российский министр иностранных дел Сергей Лавров. «Бегать и унижаться ниже нашего достоинства», – пояснил затем глава МИД.

Лучше помолчать

И это не позиция лишь Смоленской площади, и не экспромт остроумного Лаврова. Пресс-секретарь Владимира Путина четко дал понять, что МИД озвучил позицию Владимира Путина. По мнению Дмитрия Офицерова-Бельского, прекращение диалога, «которого и так нет», ожидается только с евробюрократией. А с отдельными странами диалог идет и будет продолжен, если будет иметь смысл.

Если вдуматься, то Россия от прекращения диалога с Еврокомиссией ничего не теряет. О серьезных геополитических проблемах мы все равно не говорим.

«Россия воспринимается в ЕС как очень тяжелый, но необходимый партнер за пределами Европы. И как партнер слабый во всех отношениях, кроме военного», – говорит Вадим Трухачев. «Европу беспокоит деятельность Турции в Ливии и Восточном Средиземноморье, но конфликтовать с Турцией ЕС не хочет. Попытки греков мобилизовать Европу были безуспешны, а действия Франции нужно расценивать скорее как попытку демонстрации лидерства в вопросах внешней политики и безопасности», – говорит Дмитрий Офицеров-Бельский.

Что же касается дискуссий по газу, то тут мы говорим – но лучше бы не говорили.

«В газовом вопросе у нас на уровне Евросоюза складывается очень плохой диалог. Все что инициируется со стороны Евросоюза, по сути, есть диктат, навязывание своих правил и дискриминация России как поставщика газа. Например, ЕС ввел поправки в Газовую директиву (не позволяющую одному поставщику заполнять трубу своим газом более чем на 50%), которые распространили действие этой директивы на морские газопроводы. По факту единственный газопровод, который попал под регулирование – «Северный поток». То есть это санкции, которые презентуются под видом антимонопольного регулирования. Было бы гораздо лучше, если бы диалог вели только компании на основании существующих законов», – поясняет газете ВЗГЛЯД сотрудник Финансового университета Игорь Юшков.

В то же время отказ от диалога не приведет к разрыву отношений. «К полноценному противостоянию, как в годы холодной войны, не готова ни одна сторона. У нас есть зависимость от ЕС, но и обратная зависимость тоже есть, – говорит Вадим Трухачев. – От наших нефти и газа ЕС отказаться может, но это приведет к его большей зависимости от капризов других игроков». Прежде всего от США, а также от Турции, рассматривающей Европу то ли как противника, то ли как дойную корову.

Выживание в сотрудничестве

Поэтому Россия особо ничего не теряет – в отличие от Европы. Что бы там ни думал Брюссель о Москве как партнере, что бы ни говорила Урсула фон дер Ляйен о российском руководстве, диалог с Кремлем является единственным шансом для ЕС обрести какую-то субъектность и защитить свои национальные интересы.

Только в сотрудничестве с Россией Евросоюз может урегулировать кризисы на постсоветском пространстве (горящую Украину, искрящую Молдавию). И дело тут даже не в том, что эти кризисы являются раздражителем для Европы (ибо победить она в них не в силах), а также могут стать потенциальным полем для российско-западного военного противостояния.

Дело в том, что они усиливают позиции тех восточноевропейских стран, которые в целом заинтересованы в ослаблении Евросоюза как механизма. Так, вице-премьер Польши (набирающей авторитет за счет противостояния России на периферии ЕС) Ярослав Качиньский уже пригрозил наложить вето на бюджет ЕС в том случае, если Брюссель и дальше будет учить его жизни. Компромисс Москвы и Брюсселя по Украине и Молдавии резко снизит влияние восточноевропейских стран в брюссельских коридорах власти.

Только в сотрудничестве с Россией Евросоюз может воспитать Турцию, которая прямо угрожает безопасности Европы не только в греческих водах, но и на пространстве Ливии. Захватив контроль над этой страной, Эрдоган будет контролировать поставки ливийских углеводородов в ЕС, а также управлять потоками африканских мигрантов в европейские страны (как он сейчас управляет сирийскими беженцами).

Европа не готова коллективно противостоять Эрдогану – отчасти из-за нерешительности отдельных стран, а отчасти потому, что Анкара может заблокировать общеевропейские решения с помощью подкупа одного-единственного члена (например, той же Мальты). Россия же поддерживает противника Эрдогана в Ливии – Халифу Хафтара и его Ливийскую национальную армию, и в сотрудничестве с отдельными странами ЕС (той же Францией) вполне может остановить амбиции Эрдогана (если, конечно, поймет, зачем ей это нужно и что ей за это будет).

Наконец, только в сотрудничестве с Россией Европа может защитить свои инвестиции в Иран от американцев. Да и вообще продемонстрировать всему миру, что в условиях все более замыкающихся в своих проблемах Соединенных Штатов Старый Свет представляет хоть какую-то субъектность.

Да, Урсула фон дер Ляйен и другие европейские «геополитики» пока этого не понимают. Учить их и убеждать Европу встать на путь защиты собственных национальных интересов Москва не собирается – как верно сказал Сергей Лавров, «мы ходить и унижаться не будем». Гораздо лучше просто свернуть диалог, защищать собственные интересы без учета мнения европейских партнеров. А затем немного подождать – всего несколько месяцев – пока уровень угроз для ЕС резко вырастет, как и осознание Европой собственной слабости. И лишь после этого садиться за стол переговоров с протрезвевшими и научившимися вежливости европейскими чиновниками.

Геворг Мирзаян, доцент Финансового университета