Я и мой сын сидели у кухонного стола. На красных пластмассовых табуретках с дырочкой посерединке. Дырочки были сделаны для того, чтобы табуретку было удобно носить одной рукой с места на место. Но мысли напрашивались неподходящие, особенно когда на табуретку усаживалась какая-нибудь из крупных соседок или наш немаленький дядя Ваня.
А кот Фокс давно и твердо решил, что эти отверстия предназначены для запускания в них когтистой лапы – очень забавно гости (а он их смертно не любил) взвивались с табуретки, а некоторые даже быстро уходили.… Ну, а с последующим веником Фокс Уильям Малдер давно был знаком (это немолодой и опытный кот) и знал, как просто спрятаться под диваном… На столе стояла банка сгущенки.
– Мама…(голос Ваньки звенел тревогой) Кто ее открывал? - В середине банки зияло рваное маленькое, совсем некруглое отверстие. Края махрились жуткими стальными зазубринами. Смотреть на банку было жутко. Из нее торчала вилка…
- Кот! - В моем голосе звучала уверенность. Говорить очень убедительно меня научила многолетняя работа тележурналиста.
Глаза ребенка доверчиво распахнулись. В них отразилось такое изумление, что мне показалось: Ваньке не шестнадцать, а лет так пять. Но это продолжалось лишь мгновение, он начал ржать таким басом с переливами в фальцет, что сразу стало понятно – у ребенка еще мутирует голос.
Мамммм…. – рыдал он от смеха – я ведь представил… как кот…когтями… банку… и жрет!!! Но не вилкой же! - Он, кажется, собирался рухнуть на пол в приступе веселья.
- Лучше представь, как бедная маленькая голодная девочка терзает открывашкой железную банку, а у нее живот сводит от голода… - Я попыталась вызвать в нем жалость к младшей сестре.
- Да уж… Он широким танцевальным жестом руки обвел кухню. – Без сомнения… Она была голодная! А с ней еще шесть подружек умирали здесь от голода!
Хлебница была открыта. Булка белого пушистого хлеба искромсана не хуже банки сгущенки. Хвостик и кожурки, оставшиеся от батона сервелата, указывали на одну из частей сложного бутерброда. Банка майонеза с непременной ложкой еще на одну… Хвостики от огурцов доказывали, что овощи были в рационе подружек. Была также яичница (сковорода на газплите, скорлупа повсюду), был и кофе (не шесть, а всего четыре чашки – и даже в раковине!).
С голоду десятилетняя девочка не умрет – это я знала твердо. Она умеет готовить изысканные салаты (строго для меня, сама она их не ела, ставила передо мной и провожала взглядом каждую ложку). Хвалить салат нужно было после каждого движения челюсти, чтобы не отбить в ребенке уверенности в себе. Искренний Ваня отказывался от салатов наотрез, деликатно намекая на свой слабый кишечник…
- Будем бороться с глистами! – заявила я опять убедительно, вспомнив о борще в холодильнике. Борщ был настоящий одесский – со стручком жгучего перца и обилием чеснока.
- С твоей мексиканско-корейской кухней у нас в принципе не может быть глистов, - обреченно вздохнул сын. – Даже у кота… Ты и ему, наверное, «Китикэт» красным перцем посыпаешь… И чеснок в молоко подсовываешь… Глюки у тебя на этой почве…
…А вчера он пришел из школы, сияя всегдашней белозубой улыбкой. Причину радости объяснил позже, сосредоточенно наматывая спагетти на вилку и с ненавистью поглядывая на обязательную порцию помидорного салата с чесноком и красным перцем:
- Мам! Я... это… нас на курсы бесплатные записывали… я на повара записался!!!
