Она была одной из самых популярных московских танцовщиц 1910-х годов. И яркой представительницей женских образов той эпохи — наряду с Верой Холодной и Идой Рубинштейн. Темные глаза на фоне бледного лица, необыкновенный отрешенный взгляд. Она была и значительной фигурой кинематографа того времени. Осталось много снимков и много неразгаданных тайн… Бурная личная жизнь завела Веру Каралли и в жестокий мир политики.
Вера Каралли родилась в Москве 27 июля 1889 года в семье актера и режиссера Александра Каралли-Торцова и драматической актрисы Ольги Каралли, выступавшей под псевдонимом Ольгина. Родители имели греческое происхождение — именно поэтому девочке досталась столь экзотическая внешность. Когда Вера была еще совсем малышкой, семья переехала в Ярославль, где отец руководил местным театром. Однажды местная гадалка предсказала, что девочку ждет счастливая судьба, потому что она родилась под знаком Льва, и поэтому будет человеком веселым и жизнерадостным, а относиться к ней будут с восхищением и любовью.
Мать с восторгом отнеслась к этому предсказанию и мечтала об артистической судьбы Веры, всячески поощряя ее "игры в актрисы", а отец относился к этому весьма скептически, не желая своей дочери подобной судьбы. Вера была единственной дочерью в семье, и ее учебе и воспитанию уделялось особое внимание. Но в школе ее однажды оставили на второй год, из-за того что на уроках девочка постоянно находилась в мечтательной задумчивости. Она и сама ощущала свое отличие от других детей. Больше всего она любила облачаться дома в театральные костюмы и принимать перед зеркалом замысловатые позы. А сидя в партере отцовского театра, неизменно представляла себя на сцене.
Ее устремления подогревались и гостями из Москвы, которые говорили, что девочке нечего прозябать в провинциальной глуши. И, наконец, отец сдался: "С Божьей помощью становись актрисой! Завтра или послезавтра я поставлю за тебя в церкви свечу". Так, в 12 лет девочка оказалась в московском театральном училище. Она с пылом отдалась учебе, но через год у нее начала болеть спина. Медицинский осмотр показал проблемы с позвоночником, которые ставили под сомнение всю ее дальнейшую карьеру. Вера впала в отчаяние. Она вернулась в Ярославль, где ее лечением занимались различные врачи. Порой ее туго перебинтовывали, и девочке приходилось пребывать в неподвижном положении целые сутки.
Помогла не только медицина, но и горячее стремление Веры вернуться в мир сцены. Мало того, теперь девушка думала не о драматическом театре, а о балете.
Отец удивился, но все-таки пригласил преподавателя — известного московского педагога Хлюстина, - чтобы тот давал ей частные уроки танца. И девочка вернулась в училище — уже на отделение хореографии.
Еще на экзаменах ее заметил известный балетмейстер Александр Горский, который позже стал заниматься с ней лично. В свое время он даже просил руки своей ученицы, но Вера отказала — все ее помыслы тогда были только о балете. Окончив училище в 1906 году, она быстро "вышла в примы". Свою роль здесь сыграли и покровительство Горского, и то, что в Москве в то время наблюдался дефицит балерин. Она сразу получила партию Одетты-Одиллии в "Лебедином озере" Чайковского. Потом последовали балеты "Дочь фараона" и "Жизель", "Тщетная предосторожность" и "Раймонда", "Баядерка" и "Дон Кихот"… Ей быстро удалось покорить публику — пусть она не слишком блистала техникой, которой сам Горский не уделял особого внимания, зато в ее пользу играли тонкая красота, гармоничность пластики, выразительные движения рук. Она знала, как красиво встать, как правильно повернуть голову.
В те годы началась ее конкуренция с Анной Павловой. Та первая исполнила в Мариинке хореографическую миниатюру "Умирающий лебедь". Вскоре этот номер начала исполнять и Каралли. И критики часто отдавали предпочтение именно ей. "Вера Каралли наделена редким обаянием, простотой и привлекательностью. Ее фигура гибка и пропорциональна, линии ее тела полны изящества, а движения непередаваемой красоты. Ее талант одухотворяет весь ее танец. Если продолжить аналогию с ее партией лебедя, то придется признать, что Анна Павлова на ее фоне выглядит просто миловидной чайкой", — было написано в одном из отзывов того времени.
Долгое время всю себя Каралли отдавала исключительно репетициям и оттачиванию искусства. И тут ее настигла роковая любовь. Тенор Леонид Собинов был кумиром всех женщин. Поклонницы выстилали цветами дорожку от театрального выхода до его экипажа. Его называли "Орфеем русской сцены". Познакомились они случайно в театре. А на другой день балерине прислали билеты в ложу бельэтажа на спектакль "Евгений Онегин", где он исполнял партию Ленского, и анонимное письмо со стихами… Их роман развивался стремительно. У Собинова уже был неудачный опыт предыдущего брака с актрисой, родившей ему двоих сыновей, и он отнюдь не желал опять наступать на те же грабли. Каралли же втайне мечтала о семейной жизни, ради которой она была готова даже на время оставить сцену… Тенор не желал расставаться с ней, брал на все турне, где она танцевала перед его выступлениями. Между ними царили гармония и взаимопонимание, и балерина надеялась в конечном счете все-таки стать супругой Собинова.
Размолвка произошла в 1909 году, во время "Дягилевских сезонов" в Париже, где она исполняла главную партию в балете "Павильон Армиды" на подмостках театра Шатле. Но вскоре она покинула Париж. Ходили слухи, что из-за того, что эту партию затребовала себе Анна Павлова, но все было, на самом деле, не так просто. Некоторое парижское охлаждение в отношениях с Собиновым, который оскорблялся и тем, что его называли "мужем знаменитости", и тем, что в городе любви балерину окружало слишком много поклонников, дополнилось еще одной проблемой — Каралли поняла, что беременна.
А Собинов... повез ее к итальянским врачам. Она сопротивлялась, но тенор поставил ее перед классическим выбором: или она остается одна с незаконнорожденным ребенком, или они остаются вместе, но ребенка не будет. Аборт повлек за собой приговор — детей у Веры Каралли никогда не было. А ведь она действительно мечтала о большой семье. Всю жизнь она потом жалела о совершенном аборте. И так и не смогла простить Собинова. Их отношения завершились.
Преодолеть тоску ей помог кинематограф. Вообще-то Николай II налагал запрет на киносъемки танцовщиц императорского балета, для нее было сделано исключение. Возможно, этому способствовал великий князь, брат императора Дмитрий Павлович, влюбленный в балерину.
В 1914 году она дебютировала в драме Петра Чардынина "Ты помнишь ли?". За один только следующий год последовало еще восемь фильмов: "Любовь статского советника", "Хризантемы", "Наташа Ростова", "Умирающий лебедь". Всего же она снялась почти в тридцати картинах, снятых в эстетике того времени — печальные очи, драматический накал. Каралли удалось стать одной из самых высокооплачиваемых актрис. Самой знаменитой ее лентой стал "Умирающий лебедь" Евгения Бауэра, где она сыграла немую танцовщицу Гизеллу.
В 1915 году балерина узнала весьма ранившую ее новость — бывший возлюбленный Собинов женился на Нине Мухиной, двоюродной сестре будущего известного скульптора Веры Мухиной. В то время Каралли была окружена поклонниками, но никого не допускала близко.
А потом произошло роковое сближение с князем Дмитрием Павловичем, поставившим балерину в центр крупного скандала. Они встретились в Павловске, на обеде у подруги Каралли Нины Нестеровской, которая специально свела их вместе.
Они сразу влюбились друг в друга. Потом балерина напишет в воспоминаниях: "Наша связь была какой-то удивительной гармонией душевного мира. С Дмитрием я была такой, какая я есть. Если бы ему что-то не понравилось, то я бы сказала "Скатертью дорога"! Вот это он во мне видел и ценил".
В любое свободное время он приезжал к ней в Москву. У них было свое любимое место для встреч, свой ресторан, любимое место для конных прогулок. А еще они обожали слушать на пластинке романс "Но то был дивный сон" — именно таким сном и представлялась князю и балерине их любовь. А потом, в 1916 году, Каралли показалось, что Дмитрий Павлович охладел к ней. Но дело было совсем не в охлаждении. Дело в том, что уже тогда они с другом — Феликсом Юсуповым — выстроили план убийства Григория Распутина, чтобы помочь императору Николаю, который, по их мнению, и сам бы это сделал, но не желает перечить жене, очарованной старцем.
Дмитрий Павлович посвятил Веру в эти планы. Мало того, попросил ее помочь. Она, испытывая облегчение от того, что дело вовсе не в охлаждении, согласилась. И, надев перчатки, написала письмо Распутину от имени его поклонницы, прося его о тайной встрече. В тот вечер она дала великолепный концерт в Петербурге.
30 декабря 1916 года Распутин, пришедший на встречу с Каралли во дворец Юсупова, был убит. В этом преступлении, наряду с Дмитрием Павловичем и Юсуповым, участвовали также политик-монархист Пуришкевич и представитель английской разведки Освальд Рейнер. Узнав об убийстве своего фаворита, императрица потребовала для всех участников суровой кары. Дмитрий Павлович был арестован и сослан в Персию. О чем он и написал балерине в нежном письме. Когда князь проезжал на поезде через Москву, ему запретили подходить к окнам вагона.
Имени Каралли, как и другой женщины, которая находилась в ту ночь во дворце, не назвал никто из сообщников. Но вскоре ей запретили выступать в театрах и сниматься в кино. Она поехала гастролировать по провинции, где ее и застала весть о революции. Вскоре, во время переезда из Одессы в Батуми, ее путь поменялся — юг был охвачен войной и корабль взял курс на Стамбул. Оттуда Каралли перебралась в Европу.
Балерине надо было доехать до Парижа — к тому времени Дмитрий Павлович уже перебрался туда. Казалось, что теперь-то они точно будут вместе. Но первоначальное счастье от встречи спустя некоторое время сменилось разочарованием — князь пребывал в постоянных приступах покаяния за убийство Распутина, считая, что оно дало толчок революции… А Вера... Как ни крути, она была соучастницей его преступления и живым напоминанием о нем. А потому отношения исчерпали себя.
Она с головой ушла в работу — сначала в Русском балете Дягилева, затем в различных труппах Европы и США. А в 1921 году Каралли даже снялась в немецком фильме "Месть женщины". Этот фильм вызвал большой ажиотаж, актрисе предлагали заключить с киностудией контракт, но она оказалась очень самокритичной. Увидев себя на экране, она решила, что ее время в кино ушло, и никогда больше не вернулась в кинематограф.
С тех пор балерина сосредоточилась на преподавательской работе. В 1928 году она преподавала в литовском Каунасе искусство танца, после чего создала Литовскую студию национального балета под собственным руководством. В 1930–1935 годах она была балетмейстером Румынской оперы и руководителем Бухарестской студии танца, в 1938–1941годах преподавала в Париже, а в 1941 году переехала в Вену, где организовала балетную студию.
Все это время она не забывала про бывшего возлюбленного и следила за его жизнью — за романами, женитьбой на американке Одри Эмери, неудачно сложившейся карьерой. Он умер в Швейцарии в 1942 году, и она долго посещала его могилу.
Вера Каралли пережила своего бывшего возлюбленного на 30 лет. Последние годы она жила в доме престарелых в Бадене, в окрестностях Вены. Там ее навещала иногда Майя Плисецкая.
На старости лет у бывшей балерины появилось горячее желание вернуться на родину. Она написала прошение, где были фразы: "Я, Каралли Вера Александровна, прошу разрешения вернуться на родину… Здесь я все время чувствую себя чужой".
1 ноября 1972 года она получила советский паспорт, но не успела реализовать его — 16 ноября великая балерина покинула этот мир.
