СВЕТ ЯНУША КОРЧАКА

Мир надо сжечь, и заново создать. Поможет тетраграмматон едва ли – Религия так любит убивать, И мистики весьма черны детали.
Мерцает госпитальная звезда, Покуда веку пятый год всего лишь. И с ранеными длятся поезда, И зря свое сознание неволишь, Стремясь понять значение войны. И траурные поезда длинны. Но пятый год – грядущего примерка, В котором будут гекатомбы жертв. Злость и жестокость – худо и неверно! Смахнули б небеса! – да сложен жест.
…Эльжбетке бантик надобно поправить, А Збигнев хочет сказку слушать вновь. Ад навязал свои условья яви, А Корчак знает, как сильна любовь. …заплачет Яцек: не хватает хлеба, О Матиуше короле рассказ Детишек отвлечёт, поскольку небо Не смотрит, явно, более на нас.
Свет Корчака переполняет, ибо Хоть кто-то должен свет нести собой. Отказ от жизни и свободы – выбор Столь редкий в общей данности людской.
Мир надо сжечь, и заново построить. В смерть уходящий с детками герой Значительней любых – от бездны Трои До всех примеров Первой мировой.
Какими мог словами Януш Корчак Дать лоскутки надежды детям? Смог, Про мир им повествуя, что закончен, И сладок, и великолепно прочен – Творил его поскольку добрый Бог.

Ленты пёстрые пути – Сложные витки его. Ты к чему сумел прийти? Путаность томит всего. Ложь в одеждах правды зла, Денег разжирела власть. А любовь от нас ушла, Оставляя похоть-страсть. Заурядные тона Быта, жизни скорый бег. Ах, зачем читал тома Весь коротенький свой век? Что способны объяснить, Коль не ясно ничего? Всё же продолжаешь быть В центре мира своего – До большого не дорос, И не ждёшь метаморфоз.

Шнурок, похожий на змею, На крыше гаража из жести. Вложить действительность свою В ращенье сына: вечно вместе.
Площадка детская, игра, И гаражи меж тополями Довольно низкие. И грай Вороний пролетит над нами.
И длится детская игра. Сынок мелькает между всеми. Момента всякого ирга Вкусна. И длится воскресенье.

Старик хрустальною зимою Призывы: Покормите птиц! Развешивает, беспокоя Чужую сытость. …будто приз Судьбе – хоть капля донкихотства. Да, люди – покормите птиц,
На чуть свои плохие свойства Уменьшив – это лучший приз.

Радугу рисующий ребёнок И сосредоточен, и хорош. Радуга сияющая – то, что Дарит пролетевший славный дождь. Видел пару раз малыш, стремится Виденное в красках воплотить.
Он растёт, страницы дней листая, Постигающий понятье – жить.

Мячик скачет, мячик скачет… Это ничего не значит. Был малыш, стал дядя Паша. Малыша не знали краше Мама с папой – дяди Паши Кто-нибудь найдётся гаже? Мячик лопнул под машиной. Редко следствие с причиной Дружат в пёстрой жизни нашей.

Ящик яблок – крутобоки, Ароматны в коридоре, Как хозяин одиноки. Яблоки – как минус горе. Символ счастья и соблазна Яблоко. Вари варенье. Жизнь не требует сарказма В среду хоть, хоть в воскресенье. Яблоки сортов различных, Каждое, как одиночество.
Прошлое в тонах размытых, Будущего мало хочется.

Как жизнь ребёнка в девять, в десять Пойдёт, коль мама умерла? Так есть, и это мучит, бесит, Как выверты кривого зла. Но коль свет жизни жизнь дарует, Зачем подобное ему? Вопросы некто мне диктует, Но я ответов не пойму.

Во двор московский вышла. Всё кипит На за год полюбившейся площадке. Ей девять лет. Насколько беспощадна Узнала жизнь. Игра детей пестрит. В деревне летом девочка была. В Москве погибла мама. Двор уютный. Девчушка и подвижна и светла Всегда была. Всё стало абсолютной Дырой… Приехав с папой, ждёт когда Оформит документы, чтоб вернуться В родной свой город. Августа среда Жарой играет, плавною и нудной. И девочка глядит на тополя, На кошку, промелькнувшую так быстро. Припоминает медленно, что было. И жаром дышит всё – асфальт, земля…