Дело в том, что мой муж из породы молчунов-одиночек, из тех, которые все в себе привыкли носить и переваривать. Я где-то вычитала, что таких людей еще называют интровертами. А я – типичный экстраверт, то есть, мне нужно и важно поделиться всем, что наболело, рассказать, посоветоваться. И я не могу иначе – мне плохо, когда я не чувствую доверия и открытости.
В семье родителей было так принято, что все дела и проблемы обсуждаются открыто, каждый имеет возможность высказаться, решения принимаем вместе. Вообще дружная очень семья у нас. И праздники вместе, и если у кого что случалось, то все спешат на помощь.
А у мужа в семье все совсем по-другому. С родственниками встречаются исключительно на больших торжествах, например, на свадьбах, поминках или юбилеях. Его отец с матерью разговаривают вообще редко, как мне кажется. Отец – молчун, все время насупленный какой-то. Я не помню, чтобы он хоть когда что спросил у меня или вообще, поговорил, хотя мы к ним довольно часто приходим. А свекровь сама бьется по всем вопросам, но тоже уже привыкла к такой жизни. Начнешь что спрашивать, так она строго ответы на вопросы дает, как по капле из себя выжимает. Вот и сыночка такого вырастили… Они там не семья, а три одиночки под одной крышей жили.
Сейчас я мучаюсь в своей семье. Приходит муж с работы, кроме привета и вопроса, когда ужин, ни слова. Не спросит ни о чем, не расскажет про свои дела. Начинаю приставать с вопросами - медленно, скупо, нехотя что-то говорит. А иногда вообще замолкает – слова не вытянешь.
Понятно, что я начинаю беспокоиться – может, на работе что случилось, или чувствует себя плохо. А он злится, говорит, что я ему в душу лезу, а у него просто настроение такое. Когда до скандала дело дошло, он стал говорить, что все люди разные, и некоторые не привыкли жить у всех на виду. Так что нечего приставать.
Я понимаю, что люди разные. В первое время я тоже молчала, не лезла к нему, не расспрашивала. А потом поняла, что у нас в доме какая-то загробная тишина. Словно два чужих человека непонятно почему живут в одной квартире. Иногда на него что-то находило, и он веселел, первый начинал какой-то разговор, что-то спрашивал, но это было редко.
Я никак к такому отношению привыкнуть не могу, ведь, когда мы встречались, он был, как все люди – в меру разговорчивый – не очень активный, конечно, но все было по-другому. Еще все осложняет, что я беспокоюсь все время о нем. Я же люблю его и переживаю, а вдруг у него неприятности или болит что, или вообще, другая женщина появилась!
Первый раз мы серьезно разругались, когда он три дня молчал, не отвечал на вопросы, а потом выяснилось, что его не повысили на работе, хотя давно обещали. Вот он и раздумывал, сменить работу или перетерпеть. Когда я стала упрекать его, что он со мной не поделился, заставил переживать, он сказал, что это его дела, и он сам их решать будет. Слово за слово, мы серьезно разругались, и я ему сказала, что если он отделяет себя от меня, то пусть один и живет. И ушла к родителям.
Через неделю он пришел, просил вернуться, сказал, что многое передумал и обещал, что не будет больше скрытничать. Конечно, я вернулась, ведь люблю его. Сначала было все нормально. Когда он приходил, в выходные, мы разговаривали обо всем, планы строили, он мне про свою работу рассказывал, про какие-то идеи. Потом постепенно все стало, как раньше: «привет, когда ужин» - и молчок!
Снова в какой-то момент я не выдержала, а дальше все по одному и тому же сценарию: я ухожу, он через какое-то время приходит и начинает уговаривать вернуться, говорит, что любит, что жить без меня не может и постарается измениться.
А последний раз поругались серьезно. Мы собирались в отпуск, строили какие-то планы, но окончательно еще ничего не решили. Я расписывала бюджет будущего отпуска, обсуждала с ним, что купить, бегала по агентствам в поисках оптимального тура, все ему докладывала вечерами – вобщем, была бурная деятельность, которая у меня отняла немало сил и времени.
И когда я ему, наконец, показала три лучших варианта на выбор, чтобы обсудить с ним все окончательно, он посмотрел их и сказал, что уже купил и путевки, и билеты. Как же мне было обидно! И не только потому, что он сам решение принял, со мной не посоветовался, а то, что он смотрел и слушал, как я бегаю, трачу силы, ищу, считаю – и молчал.
Вы думаете, он это понял? Ничего подобного! Стал еще возмущаться, что хотел, как лучше. А потом сказал, что раз я вышла замуж за него, то должна приноравливаться к его характеру, а не стараться его перевоспитать или сломать. Что он вот такой, какой есть, а если мне не подходит, то я должна делать выводы.
Я и сделала выводы, только не такие, на какие он рассчитывал. Я думаю вот что: ну да, он имеет вот такой характер. Но я-то имею другой характер! Почему только я должна считаться с его заскоками, почему только я должна приноравливаться к его привычкам? То есть, его ломать нельзя, а меня можно? Его перевоспитывать не позволительно, а меня – как угодно можно использовать? Мне кажется, что, если по-настоящему любишь человека, то нужно и его чувства учитывать, а если думать только о себе, то это не любовь, а эгоизм!
Теперь вот сижу и жду, когда он снова придет уговаривать меня вернуться, чтобы уже ему сказать: «У меня вот такой характер, а не подхожу – делай выводы!»
