САМОЦВЕТЫ ПРАВОСЛАВЬЯ
Самоцветы православья!
Аметисты ли икон,
Золотые славословья –
Сколько восприемлет Он?
Ладана куренье, свечи
В тень вонзают копьеца.
Просьбы, просьбы человечьи –
Всё о том же.
Без конца.
Воды мистики мерцают.
Запечатан ли сосуд?
Сильно нам тела мешают
Душами раскрыться тут.
Самоцветы православья,
Их глубок духовный тон.
Вера – наше оправданье,
Непонятное притом.
САМОЦВЕТЫ
Шлифуются веками самоцветы,
Словами обработаны они.
Слова и Слово.
Вечные сюжеты,
Что предлагают нам витые дни.
Грань Златоуста, грань Иеронима –
Едина христианства сущность, но
Земное слишком твёрдо – как же мимо
Пройти? Зайдёшь в тупик, а там темно.
Покровы всё же мнится благодатные
Простёрты над Россией, хороши.
А самоцветы скрыты, что понятно и
Логично, коль неразвитость души
Людей сегодняшних – как аксиома.
Шлифуются веками самоцветы.
Даёт надежду это,
Что завершится – длится долго – кома
Духовная триумфом света.
ТУРИНСКАЯ ПЛАЩАНИЦА
Туринской плащаницы тайна
Разгадана не будет, нет.
Анализ утверждает – так-то,
А вера – ерунда – в ответ.
Коль вера есть, то подтвержденья
Материального не на…
Томит змеиное сомненье –
Моя ли в том, спрошу, вина?
Спрошу, да только нет ответа.
Туринской плащаницы знак…
А что не расшифрован – это
Свидетельствует – мы никак
За все века открытий к небу
И не приблизились на чуть.
Притом к себе претензий нету,
Хотя свою не знаем суть –
Суть человека человеку
До чёрной бездны не ясна.
Но вижу световую ветку,
Она протянута, она
Даёт надежду. Плащаница
Всего предмет, а дух важней.
Туристов сытенькие лица,
И души – сгустками страстей.
ПИЗАНСКАЯ БАШНЯ
Легенда башни может быть
Серьёзней башни? Я не знаю.
Архитектуру понимаю
Как данность, без какой не жить.
Наклон – как приближенье ко
Земле. У башни есть ли корни?
Ну а представить, чтобы конный
Проехал мимо не легко.
Ажурна башня, и сквозят,
Белея, нежные колонны.
Не знаю – грают ли вороны
Поутру в Пизе? Иль молчат…
Туристов сытые стада
Однообразные по сути.
Пред суммой камер не спасует
Такая башня никогда.
Не упадёт, нет-нет, она,
Наклон храня, как ветку веры.
Останется в пределах меры
Всегда, такая ведь – одна.
ФИЛИОКВЕ
Снег синеватый, гладкий,
Горят медово фонари.
Не говорю, что всё в порядке,
Что плохо всё – не говори.
О филиокве размышляю.
И логики земной плоды –
Сочны ли? Нет? – я собираю.
А может быть – плоды тщеты.
Логично – Сын с Отцом едины,
Так почему ж от Сына не
Исходит Дух Святой?
Картины
Раздора, страшные вполне.
Соборы древние представишь –
Людей, что слезли со столпов
И патриархов: тех, что: давишь –
Так существуешь.
Масса слов.
Вполне логично добавленье.
Звук филиокве золотой.
Снег белый, фонарей лученье,
И зимний столь глубок покой.
МАРТИН ЛЮТЕР
К запруде в половодье подступив,
Река ломает крепкую плотину –
Так Лютер, сложный опыт накопив
Словами бьёт и скверну и гордыню.
Слова его тверды – что камень твёрд
Все знают, ну а тут слова такие.
Их сумма смысловой аккорд.
Аккорд,
Что смыслы обещает золотые.
О, Лютер жизни изучил хребет.
Он грамоту прибил к дверям собора
Противу индульгенций – ибо свет
Его вёл выше… не хватает взора.
Завет переводил, всю мощь его
Пристрастно сердцем сердца постигая.
А в сердце сердца что важней всего
Заключено – любовь: и золотая.
Над городом, где башни велики
Простёрта ночь своим текучим телом.
В углах повсюду тощие грехи,
Что уязвляют человека делом.
Не спит, не спит вершащий перевод –
Как Даниил меж львами – меж грехами.
Корона света – это небосвод,
Поддержан Библией, её стихами.
Но проповеди – олово кипит,
Не выжгли, жалко, гнева и гордыни.
Но после Лютера иначе мир глядит
На сочетание небесных линий.
